* * *
Прими, о дева, горестный итог
Вседневного любовного томленья,
Слезами окропленный между строк,
Овеянный тоски унылой тенью;
Печальный памятник моих скорбей,
Бессчетных вздохов жалкое жилище,
Укор судьбе и гимн любви моей,
Которой в мире не бывало чище.
Тебе как дань возжег я фимиам
С усердьем, верой, мыслями благими,
С мольбой, с надеждой завещать векам
Твое блаженное святое имя:
Его как добродетели пример
Поднимет Муза выше горних сфер.
* * *
Осиленное мраком, солнце дня
Вкусило сон, зардевшись пред закатом,
Но та, что ярче солнца для меня,
Уже в ночи лучилась ярким златом;
Кто жаждал видеть, как ревнует дол,
Когда горе неслось ее дыханье;
Кто в мире зримом слышать предпочел
Травы под дивной ножкой колыханье;
А я не смел искать блаженней див,
Чем звезды те, что глянули в зеницы
Ее очей и, солнце отразив,
Скликали херувимов в очевидцы;
Сияла ночь, и воздуха кристалл
В лучах любви восторженно блистал.
* * *
Глухая ночь, кормилица скорбей,
Подруга бед, вместилище томленья,
Зачем, смолы тягучей и черней,
Ты отдаляешь утра наступленье?
Зачем надежды ты спешишь известь
И адским замыслам даешь раздолье;
Зачем ты пробуждаешь в сердце месть
И грех берешь под сень свою соболью?
Ты — смерть сама, в тебе заключена
Могила света, радостей темница,
Да помрачатся звезды и луна,
И благовонье с неба не струится,
Затем что ты тревожишь страсть во мне,
От коей я горю в дневном огне.
* * *
Сколь многих пышных суетных особ,
Взирающих на чернь в окно кареты,
Пожрет забвенье раннее, чем гроб,
Зане в стихах красы их не воспеты.
Прими же в дар бессмертья благодать!
Сей быстрый век века лишат обличья,
И королевы станут почитать
За счастье отблеск твоего величья.
Прочтя рассказ о столь благой судьбе,
Скорбеть начнут матроны и девицы,
Что не дано им было при тебе,
Украсившей прекрасный пол, родиться.
Ты воспаришь, презрев земную ложь,
И в вечных песнях вечность обретешь.
* * *
Как часто время за года любви
Свой зыбкий облик странно изменяло,
Прямые искривляло колеи
И прихотям Фортуны потакало!
Не доверяя зренью, видел глаз
Несчастье Эссекса, покой Тирона,
Великой королевы смертный час,
Преемника восход к вершинам трона,
С Испанцем лад, с Голландией разрыв,—
Так пляшет колесо слепой Фортуны.
Но я служу любви, пока я жив,
И для служенья силы в сердце юны.
Пусть изменяют небо и земля —
Своей святыне вечно вереи я.
БЕН ДЖОНСОН
ГИМН ДИАНЕ
Час царице воссиять!
Феб на отдых отошел,
Так войди в чертог и сядь
На серебряный престол.
Как ты Гесперу мила,
Превосходна и светла!
Гея, зависть отгони,
Тенью твердь не заслоняй:
Чистой Цинтии огни
Озарят небесный край —
Ждем, чтоб свет она лила,
Превосходна и светла.
Лук жемчужный и колчан
Ненадолго позабудь
И оленю средь полян
Дай хоть малость отдохнуть;
День в ночи ты создала,
Превосходна и светла!
ТРИУМФ ХАРИТЫ
Посмотрите! Любимой моей
Несется колесница
С цугом горлинок и лебедей,
А Купидон — возница.
Ей — всех смертных умиленье
И поклоненье,
И, узрев ее облик, любой,
Очарован красой,
Возглашает священный обет:
В вихре бурь, в лязге сеч ей стремиться вослед.
При огне золотистых кудрей
Тусклей Любви светило,
И сиянье прекрасных очей
Мир страсти озарило!
Не найти конца отраде
В едином взгляде,
Слов, достойных воспеть ее, нет!
И чела ее свет
Торжествует, вселенной лия
Всеблагое начало стихий бытия.
Вы видали лилей белизну,
Не тронутых рукою?
Вы видали снегов пелену,
Не смешанных с землею?
Осязали мех соболиный,
Пух лебединый?
Обоняли шиповника цвет по весне
Или нард на огне?
Услаждала вас улья казна?
Столь бела, столь нежна, столь прелестна она!
ПЕСОЧНЫЕ ЧАСЫ
Взгляни: в стекле запаян, тонкий прах
Давно остыл.
Влюбленным, что от горестей зачах,
Он раньше был.
Он к милой льнул, что к свечке мотылек,
Но взор ее страдальца сжег. И в смерти решено судьбой,
Как в жизни злой,
У пылких отнимать покой.
ОДА К САМОМУ СЕБЕ