РЕВНОСТЬ
Глаза и рот ваш целовать прекрасный
Готов я много, много тысяч раз,
Когда вы отбиваетесь напрасно,
А я держу в объятьях крепких вас.
Но в это время мой влюбленный глаз,
Чуть отстранясь, на прелести косится,
Которые мой поцелуй крадет.
Я так ревнив, что глаз мой не мирится
С соперником, хотя б им был мой рот.
МАРГАРИТА НАВАРРСКАЯ
ПОСЛАНИЕ
Бог дал мне в пастыри Христа —
К иным владыкам мне ль стремиться?
Я хлебом бытия сыта,—
На пищу смерти мне ль польститься?
Меня хранит его десница,—
Мне ль верить собственной руке?
Мое спасенье в нем таится,—
Мне ль строить веру на песке?
Лишь на Христа надеюсь я,—
Не отступлюсь ни впредь, ни ныне.
Он сила, мощь и власть моя,—
Так припаду ль к иной святыне?
Он духа моего твердыня,—
Как я могу его забыть?
Увязнуть стоит ли в пучине,
Чтоб славу ложную добыть?
Вся жизнь моя в любви к Христу,—
Прельщусь ли суетой земною?
Его завет я свято чту,—
Пойду ли я стезей иною?
Такой учитель дан судьбою,—
Кого я с ним могу равнять?
Он не гнушался править мною,—
Так отступлю ли хоть на пядь?
Бог дочерью меня зовет,—
Я ль звать отцом его не буду?
Мои слова весь мир клянет,—
Я ль слух открою злу и блуду?
Он дух мой вынул из-под спуда,—
Меня ли осыпать хвалой?
Нет, ибо бог — везде и всюду.
Ему — любовь и трепет мой.
* * *
Спаситель мой, что я могу добавить?
Перед тобою нет нужды лукавить:
Ты с тайн срываешь полог темноты.
Ты видишь, помыслы мои просты:
Тобой дышать, тебя любить и славить.
Я научилась ни во что не ставить
Земную власть. Кому же мною править,
Как не тебе, средь этой суеты,
Спаситель мой.
Лишь ты один сумел меня избавить
И оградить от зол, на путь наставить.
Плоть, дух и мысль питаешь только ты.
Яви свою заботу с высоты
И помоги мне жизнь мою исправить,
Спаситель мой.
* * *
Приправа смерти пряна и остра
И тело жжет до самого нутра.
Кому ее не хочется хлебнуть?
Ведь только смерть дает душе прильнуть
К сосуду очищенья и добра.
Утратив брата, вслед за ним сестра —
Ей смерть была страшна еще вчера —
Свой хлеб скорее жаждет обмакнуть
В приправу смерти.
Она душой спокойна и бодра
И чувствует, что ей теперь пора
К Спасителю идти в последний путь,
И нетерпенье ей стесняет грудь.
Она губами тянется с одра
К приправе смерти.
КЛЕМАН МАРО
ПОСЛАНИЕ КОРОЛЮ С ПРОСЬБОЙ ВЫЗВОЛИТЬ АВТОРА ИЗ ТЮРЬМЫ
Король французский, страждущих оплот,
Заутра день шестнадцатый пойдет
(Ошибки в счете нет — даю вам слово),
Как в монастырь Отсидия святого
Маро на кошт казенный помещен,
И хоть я этим несколько смущен,
Дерзну поведать все ж, в чем дело было.
К вам во дворец три пристава-верзилы
Внезапно ворвались, чтоб мне сказать:
«Король вас повелел под стражу взять».
И удивил меня приказ такой
Куда сильней, чем гром с небес зимой.
Предъявлен был пергамент мне потом.
Он нелюдским был писан языком:
Там говорилось лишь о пресеченье,
Поимке, задержанье, заключенье.
«Вы помните, — прохвосты изрекли,—
О том, как арестанту помогли
Из наших рук намедни ускользнуть?»
Тут я, конечно, стал твердить: «Отнюдь!»
Ведь если б я ответил: «Да» — оно
В вину мне после было б вменено.
К тому ж я в этом случае к лжецам
Открыто бы себя причислил сам:
Ну, где мне от тюрьмы спасать других,
Коль разделю я вскоре участь их!
Но понапрасну тратил я слова:
Им внять не пожелали пристава.
Меня они, скомандовав: «Ни с места!».
Под локти подхватили, как невесту,
Но чуть грубей, и повлекли в тюрьму.
И все ж скорей прощу я и пойму
Их неучтивость, наглость, шельмовство,
Чем подлость прокурора моего —
Чтоб в ад он шел точить с чертями лясы!
Я зайца, перепелку и бекаса
Ему послал, но до сих пор сижу;
А если куш побольше предложу,
Он хапнет и его без лишних слов:
Свои силки подобный птицелов
Таким липучим клеем покрывает,
Что в них любая птичка застревает.
Но к делу! Вот о чем посланье это:
Боюсь, что будет песня моя спета
И пропоют отходную мне вскоре,
Коль на мое не призрите вы горе.
Одна надежда у меня осталась —
На ваше милосердие и жалость.
Да и к чему вам надо мною суд? —
Лишь пересуды лишние пойдут.
А коли впрямь понатворил я бед,
Что тоже, кстати, доказать бы след,
С меня вполне довольно порицанья.
Такое мне и дайте наказанье —
Его принять от вас я буду рад.
А если крючкотворы возопят,
Со мной — тут остановка лишь за вами —
Всегда их можно поменять местами.
Итак, пусть вашим, государь, указом
Я из тюрьмы отпущен буду разом,
А уж когда я выберусь на волю,
Меня сюда не заполучат боле.
Прощения прошу у вас смиренно
За то, что к вам решился дерзновенно
С посланьем этим глупым обратиться,
Хоть лично б должен во дворец явиться.
Но тут уж, право, нет моей вины —
Прогулки мне сейчас воспрещены.